РЭРЗ: Стабильность в нищете

Ладно, будем честны, единственное, что тут можно записать в "плюсы" — это стабильность и то, что завод не закрылся. Ты точно знаешь, что завтра будет то же самое, что и вчера, и что твое рабочее место под номером 20 в цехе стоит на том же месте. Меня взяли в отдел технического обслуживания в мае 2024-го сразу после универа. Оформили официально, по всем правилам РЖД, дали полный соцпакет. Это всё. Это и есть вся мантра, которую тут повторяют: "стабильность, госпредприятие, соцпакет". С этим не поспоришь. Вот только толку от этого, если ты не можешь на эту стабильную зарплату нормально жить.

Эта работа — натуральная машина времени, но не в будущее, а в глубокий СССР. Станки, на которых мы работаем, помнят, наверное, Брежнева. У нас в цехе стоит токарный станок 1982 года выпуска, и он постоянно сыпется. В сентябре 2024-го мы с бригадиром Иваном две недели не могли закончить ремонт колесной пары, потому что нам не привозили какую-то копеечную запчасть. Когда я предложил начальнику цеха, Василию Петровичу, использовать новый 3D-сканер для проверки геометрии (я сам нашел его в каталоге), он на меня посмотрел как на врага народа, сказал: "Марк, не выдумывай, есть штангенциркуль, и хватит!" Инициатива здесь не просто не приветствуется, она убивается на корню. А зарплата? Это вообще смех. Для молодого инженера, который должен следить за этими махинами, 45 тысяч рублей — это просто оскорбление. За эти деньги я должен постоянно брать смены в выходные, иначе не выживу. При этом каждый электровоз, который мы чиним, стоит десятки миллионов, а мы тут боремся за тысячу рублей премии. Начальство видит только план, им плевать, что ты работаешь в грязи, на устаревшем оборудовании и с постоянным риском. Ушел я отсюда в ноябре 2024-го, когда нашел место с адекватным окладом. И ни о чем не жалею.